В предыдущих главах мы анализировали несостоятельность теории эволюции в свете доказательств, предоставленных палеонтологией и молекулярной биологией. В этой главе речь пойдет о некоторых биологических явлениях, приводимых эволюционистами в качестве доказательств правоты своей теории. Эти факты, на самом деле, подтверждают отсутствие научных открытий, доказывающих механизм эволюционирования жизни.
Резистантность бактерий к антибиотикам является еще одним биологическим явлением, которое эволюционисты хотят представить в качестве доказательства своей теории. Многие издания, отстаивающие идеи эволюции, представляют резистантность бактерий к антибиотикам как пример развития видов жизни благодаря «положительным мутациям». Подобное утверждение выдвигается и в отношении насекомых, у которых развивалась резистантность к инсектицидам, как, например, лекарственное средство ДДТ.
Однако и это утверждение эволюционистов лишено всяких оснований. Антибиотики – это «молекулы-убийцы», которые производятся некоторыми микроорганизмами как оружие против других микроорганизмов. Первым антибиотиком был пенициллин, открытый в 1928 году Александром Флемингом. Флеминг в результате долгих наблюдений заметил, что плесневый грибок (Penicillium notatuip) выделяет особые молекулы, убивающие бактерии стафилококка (Staphylococcus), и это открытие стало началом стремительного развития медицины. Антибиотики, получавшиеся от микроорганизмов, использовались против различных видов бактерий, и результаты этих применений были очень успешны. Однако через какое-то время было замечено также, что у бактерий вырабатывается иммунитет к этим антибиотикам. Механизм выработки иммунитета был таков: большая часть бактерий, подвергшаяся атаке антибиотика, умирала, однако некоторые бактерии все же оставались живыми, не подпадали под влияние антибиотика, после чего эти оставшиеся бактерии начинали стремительно размножаться и создавать новую популяцию бактерий. Таким образом все бактерии новой популяции уже оказывались устойчивыми к старому антибиотику.
Сторонники теории эволюции же стремились и пытаются и по сей день представить этот процесс как пример «эволюционирования бактерий путем выживания, подстраиваясь под условия среды обитания». Однако процесс этот развивается далеко не так примитивно и просто, как его пытаются отобразить эволюционисты. Самое детальное исследование по этой теме было опубликовано в 1997 году израильским биофизиком, профессором Ли Шпетнером в его книге «Не по случайности» (Not By Chance). Профессор Шпетнер поясняет, что иммунитет бактерий формируется двумя различными механизмами, однако ни один из этих механизмов категорически не может рассматриваться как доказательство в пользу правоты теории эволюции. Эти два механизма:
1) в организме бактерий изначально присутствуют иммунные гены, которые они передают другим бактериям
2) бактерии, утратившие в результате мутаций генетическую информацию, становятся устойчивыми к антибиотику.
Шпетнер поясняет этот механизм в одной из своих статей, опубликованной в 2001 году, так:
«Некоторые микроорганизмы имеют гены, обеспечивающие им иммунитет к антибиотикам. Этот иммунитет осуществляется путем разрушения бактерией формы молекулы антибиотика или же благодаря способности выталкивать молекулу антибиотика из клетки. Организмы, обладающие иммунными генами, передают их другим бактериям, таким образом и другие бактерии приобретают иммунитет к антибиотикам».307
Несмотря на то что иммунитет как правило вырабатывается только к определенным видам антибиотиков, многие патогенные бактерии имеют различные виды генов.
Проф. Шпетнер поясняет, почему этот механизм не является «доказательством эволюции»:
«Резистантность бактерий к антибиотикам… не является долгожданным пропотипом в пользу правоты утверждений об эволюционировании жизни. Мутации, которые могли бы стать доказательством в пользу теории эволюции, не могут быть ограничены простым добавлением к геному бактерии генетических изменений; эти изменения должны одновременно добавить новую генетическую информацию всему биокосму (биологическому миру). Горизонтальная же передача генов лишь распространяет генетическую информацию, которая изначально имелась у некоторых видов бактерий».308
«Иногда микроорганизмы могут приобретать иммунитет к антибиотикам в результате мутационного изменения расположения одного из нуклеотидов в ДНК.... Пример с антибиотиком стрептомицином (Streptomycin), открытый впервые американскими микробиологами Зельманом Ваксманом и Альбертом Шатцем в 1944 году, являет показательный пример приобретения бактериями иммунитета к антибиотикам таким путем. Но к скольким бы положительным мутациям генов бактерий ни приводило присутствие стрептомицина, никогда этот процесс не может рассматриваться как пример эволюционных мутаций, который так активно ищут для доказательства правоты своих утверждений неодарвинисты. Влияние мутаций, дающих бактериям иммунитет к стрептомицину, проявляется в рибосоме, и эта мутация лишь нарушает процесс соединения молекулы антибиотика и рибосомы бактерии».309
«Получается, что нарушение строения рибосомы означает уменьшение, ограничение ее способностей, то есть потерю определенного количества информации. Но самое главное то, что эволюция не может быть обеспечена такими мутациями, какими бы множественными ни были эти мутации. Эволюция не может быть построена путем мутаций, уменьшающих специфику».310
Одним из утверждений, длительное время пропагандировавшимся и преподававшимся как пример эволюционирования форм жизни, который, однако, впоследствии был тихо снят с повестки дня после выяснения его несостоятельности, было понятие «рудиментарных органов». Однако и сегодня некоторые эволюционистские круги продолжают считать рудиментарные органы важным доказательством правоты своей теории эволюции и пытаются представить их в выгодном свете.
Утверждение о рудиментарных органах было выдвинуто еще век назад. Согласно данному утверждению, в организмах живых существ имелись органы, унаследованные ими от их генеалогических предков, но со временем атрофировавшиеся в силу утраты необходимости в функциях, когда-то исполнявшихся ими.
Это утверждение чрезвычайно далеко от истины, ибо опиралось на недостаток научных фактов. «Органы, утратившие свои функции», на самом деле были «органами с невыясненными функциями».Явным свидетельством этого стало постепенное сокращение списка так называемых рудиментарных, органов, составленного ранее эволюционистами. Являющийся эволюционистом С.Р.Скэддинг в своей статье, опубликованной в журнале «Эволюционная теория» («Evolutionary Theory») под заголовком «Являются ли рудиментарные органы доказательством эволюции?», пишет:
«По мере расширения наших знаний в области биологии, постепенно сократился и список рудиментарных органов... Судя по тому, что невозможно определить нефункционирующие органы и что утверждение об атрофированных органах и без того антинаучно, я прихожу к следующему выводу: «атрофированные органы» не представляют собой какое-либо доказательство в пользу теории эволюции».313
«Зобная железа, селезенка, аппендикс и костный мозг являются частями лимфатической системы. Они помогают организму бороться с инфекциями».314
«У людей имеется аппендикс. Но у их древних предков, обезьян, он отсутствует. Непонятно, каким образом этот аппендикс вновь проявляется у более низших видов, например, у опоссумов. Как теория эволюции сможет объяснить это?»315
«Остается, однако, следующая трудность. После того как употребление органа прекратилось и в связи с этим он в значительной мере подвергся редукции, в силу каких причин размеры его продолжают и дальше редуцироваться, пока от него не остаются лишь ничтожные следы, и что приводит его в конце концов к полному уничтожению? Вряд ли возможно, что неупотребление может производить какое-либо дальнейшее влияние после того, как орган уже перестал функционировать. Здесь необходимо некоторое дополнительное объяснение, которого я не в состоянии дать».316
Последний удар по мифу о рудиментарных органах нанесло недавнее исследования ноги лошади. В статье выпуска журнала «Природа (Nature) от 20-27 декабря 2001 года в статье под названием «Биомеханика: амортизатор протии опасных вибраций» отмечается:
«Некоторые мышечные волокна в ногах лошадей кажутся эволюционными остатками без функции, но на самом деле они могут предотвратить вредные колебания, возникающие в ноге, когда лошадь бежит».
Статья гласит:
У лошадей и верблюдов в ногах есть мышцы с сухожилиями длиной более 600 миллиметров, соединенными с мышечными волокнами длиной менее 6 миллиметров. Такие короткие мышцы могут изменить длину только на несколько миллиметров по мере перемещения животного и, похоже, вряд ли будут очень полезны для крупных млекопитающих. Сухожилия функционируют как пассивные пружины, и предполагается, что короткие мышечные волокна являются избыточными, остатками более длинных волокон, которые потеряли свою функцию в течение эволюции. Но Уилсон и его коллеги утверждают, что эти волокна могут защитить кости и сухожилия от потенциально опасных колебаний ...
Их эксперименты показывают, что короткие мышечные волокна могут заглушить разрушительные колебания после удара ноги об землю. Когда нога бегущего животного ударяется об землю, удар заставляет ногу колебаться. Частота колебаний относительно высока, например, 30-40 Гц у лошадей – если б эти удары не ослабли, когда нога находилась на земле, произошло бы намного больше вибрационных циркуляций.
Колебания могут привести к повреждению, поскольку кость и сухожилие восприимчивы к усталости. Усталость в костях и сухожилиях - накопление повреждения, следующего из повторных усилий. Усталость кости является причиной ударных переломов, которые страдают как спортсмены-спортсмены, так и скаковые лошади, и усталость сухожилия может быть причиной, по меньшей мере, в некоторых случаях тендинита. Уилсон и его коллеги предполагают, чтобы очень короткие мышечные волокна заглушают колебания и защищают кости и сухожилия от повреждения .317
Вкратце, более пристальный взгляд на анатомию лошади показал, что структуры, которые эволюционисты считали нефункциональными, имеют очень важные функции.
Другими словами, научный прогресс продемонстрировал, что то, что считалось доказательством эволюции, на самом деле является доказательством для создания. Эволюционисты должны быть объективными и разумно оценивать научные выводы. В журнале «Природа» (Nature) эта тема раскрывается следующим образом:
«Уилсон и его коллеги выявили важную роль мышцы, которая, казалось, была пережитком структуры, потерявшей свою функцию в ходе эволюции. Их работа заставляет нас задаться вопросом, являются ли другие рудиментарные органы (такие как человеческий аппендикс) столь же бесполезными, какими они кажутся».318
Это неудивительно. Чем больше мы узнаем о природе, тем больше мы видим доказательства создания. Как отмечает Майкл Бихи, «результаты строения исходят не из того, что мы не знаем, а из того, что мы узнали за последние 50 лет».319 За тот же период, выявляется, что претензии дарвинизма вытекают из невежества.
Сегодня в Турции некоторые эвлюционисты рассматривают теорию «рекапитуляции» как научную, хотя она долгое время в СМИ была исключена из научной литературы. «Теория рекапитуляции» (Ontogeny Recapitulates Phylogeny) была выдвинута в конце 19-го века английским биологом-эволюционистом Эрнстом Геккелем, близким другом Дарвина.
Рекапитуляция означает повторение в ходе индивидуального развития организма характерных признаков взрослых стадий отдаленных предков. К примеру, утверждалось, что эмбрион человека в ходе внутриутробного развития проявляет особенности сначала рыбы, затем пресмыкающегося, и только после этого превращается в эмбрион человека.
Между тем, в последующие годы выяснилось, что эта теория и схематические рисунки Геккеля были лишь фальсификацией и искажением фактов.«Жабры», которые появляются у эмбриона человека в первые недели развития, как оказалось, были зачатками каналов среднего уха, паратироидов и тимусовой железы.Орган эмбриона, который Геккель объяснял как «желток яйца», на самом деле оказался органом, производящим кровь для плода ребенка. Орган, который Геккель показывал атавизмом «хвоста», был ни чем иным, как позвоночной костью будущего человека, но в силу того, что позвоночник эмбриона формируется раньше ног, позвоночник выглядел на первоначальном этапе как хвост. Этот факт известен каждому в научном мире. Эволюционисты сами признают сфальсифицированность этих рисунков. Один из основателей теории неодарвинизма Джордж Гейлорд Симпсон и У. Бек пишут:
«Геккель предложил на повестку дня ошибочный эмбриональный эволюционный сценарий. Сегодня мы точно знаем, что эмбрионы живых существ в своем развитии никогда не проходят стадии развития своих предков».320
«(Геккель) назвал это биогенетическим законом, и эта идея стала широко известна как рекапитуляция. На самом деле, неизменный закон Геккель через короткое время оказался ошибочным. Например, ранний эмбрион человека никогда не имел жабры, как у рыбы, и он никогда не проходит этапы, схожие с взрослой рептилией или обезьяной».321
«Теория рекапитуляции уже давно умерла. Еще в 1950-х годах она была исключена из всех учебников, но научные споры по ней прекратились уже в конце 1920-х годов».322
«После признания содеянной лжи, мне следовало бы чувствовать себя порицаемым и виноватым. Однако я утешаю себя тем, что сегодня рядом со мной – сотни моих соратников, надежных наблюдателей и известных биологов, в чьих признанных книгах, статьях и журналах можно столкнуться с фальсификациями, аналогичными моим, с некорректными данными, более или менее искаженными в угоду их интересов, схематизированными и пересмотренными иллюстрациями, сделанными на основе моих».323
«Признание Геккеля относительно картин исчезло после публикации в 1901 году книги под названием «Дарвин и после того Дарвина». Фотографии же были увеличены в широком масштабе в учебниках биологии на английском».324