Любой, кто изучает различные виды живых существ в мире, может заметить, что среди этих видов прослеживается схожесть некоторых органов и особенностей. Чарльз Дарвин был первым человеком, который связал с теорией эволюции данные факты, привлекшие внимание ученых с XVIII века. Дарвин полагал, что живые организмы со сходными (гомоло-гичными) органами имеют между собой эволюционную связь и унаследо-ваны от общего предка. Так, по его мнению, и голуби, и орлы имеют кры-лья; следовательно, голуби, орлы и все другие крылатые птицы эволюцио-нировали от одного исторического предка.

Между тем, гомология была поверхностным предположением, вы-двинутым на основе лишь оценки внешнего вида. Это предположение так-же не было подтверждено ни одним конкретным научным фактом еще со времен Дарвина. И ни в одном геологическом слое Земли не было обнару-жено останков вымышленных «предков» живых существ с гомологичными органами. Кроме того,

1) наличие гомологичных органов у живых существ, относящихся к разным классам, между которыми эволюционисты не могут провести ни-какой связи;

2) абсолютное отличие генетического кода одного и того же гомологич-ного органа у разных организмов;

3) различия между стадиями эмбрионального развития живых существ с гомологичными органами показали, что гомология не представляет ника-кой основы для эволюции.

Давайте рассмотрим эти пункты по порядку.

Недействительность морфологической гомологии

Гомологический тезис эволюционистов основан на логике построения эволюционной связи между всеми живыми существами со схожими морфологиями (структурами). У видов, между которыми эволюционисты не могут провести никакой эволюционной связи, имеются очень схожие (го-мологичные) органы. Крылья являются одним из примеров таких органов. Так, они имеются у млекопитающей летучей мыши, у птиц, а также и у мух. Кроме того, известны также некоторые виды доисторических крыла-тых ящеров. Но даже и эволюционисты не могут установить какого-либо родства между этими четырьмя классами.

Другой же поразительный пример – удивительное сходство в структу-ре глаз различных живых организмов. Например, осьминог (восьминогая улитка) и человек являются совершенно разными существами, между кото-рыми невозможно установить какой-либо эволюционной связи. Хотя глаза обоих организмов очень схожи по своему строению и функциям. Здесь да-же эволюционисты не могут утверждать о том, что у человека и осьминога был общий предок с аналогичным строением глаз.

В ответ эволюционисты говорят, что эти органы не являются «гомологичными» (другими словами, от общего предка), но что они «аналогичны» (очень похожи друг на друга, хотя между ними нет эволюционной связи).

Например, по их мнению, человеческий глаз и глаз осьминога являются аналогичными органами. Тем не менее, вопрос о том, в какую категорию они вносят орган, в гомологичную или аналогичную, полностью не отвечает предубеждениям теории эволюции. И это показывает, что эволюционистское утверждение, основанное на сходствах, совершенно ненаучно. Единственное, что делают эволюционисты, это попытаться интерпретировать новые открытия в соответствии с догматическим эволюционным предубеждением.

Однако интерпретация, которую они выдвигают, полностью недействительна. Потому что органы, которые они считают «аналогичными», иногда имеют такое близкое сходство друг с другом, несмотря на чрезвычайно комплексные структуры, что совершенно нелогично предлагать, чтобы это сходство было вызвано случайными мутациями. Если, как утверждают эволюционисты, глаз осьминога возник случайно, тогда как глаза позвоночных могли возникнуть по тем же случайностям? Известный эволюционист Фрэнк Салисбери признается в следующем:

«Даже такой комплексный орган, как глаз, появился у разных групп су-ществ в отдельности. Например, у осьминога, у позвоночных, а также у ан-тропоидов (человекообразных). В то время, как объяснение их одновремен-ного возникновения и без того доставляет предостаточно проблем, мысль современной синтетической теории (неодарвинизма) об их многократном отдельном возникновении причиняет мне головную боль».283

Согласно теории эволюции, крылья также возникали “случайно” независимо друг от друга четыре раза: у насекомых, летающих рептилий, птиц и летающих млекопитающих (летучих мышей). Тот факт, что четырехразовое образование крыльев в отдельности не может быть объяснено механизмами естественного отбора и мутации, а также схожесть друг с другом данных крыльев – стало причиной еще одной головной боли для эволюционных биологов.

Один из наиболее конкретных примеров такого препятствия на пути эволюционной теории можно увидеть у млекопитающих. Согласно принятому взгляду на современную биологию, все млекопитающие делятся на три основные категории: плацентарные, сумчатые и клоачные (размножающиеся посредством яиц).Эволюционисты считают, что это различие произошло, когда впервые появились млекопитающие, и что каждая группа жила своей собственной эволюционной историей, полностью независимой от другой. Но интересно, что между плацентарными и сумчатыми есть «пары», которые почти одинаковы. У плацентарных волков, кошек, белок, муравьедов, молей и мышей есть их сумчатые аналоги с близкими морфологиями.284 Другими словами, согласно теории эволюции, мутации, полностью независимые друг от друга, должны были продуцировать эти существа «случайно» дважды! Эта истина с точки зрения эволюции стала еще более проблемной, чем головная боль.

Одним из интересных сходств между плацентарными и сумчатыми млекопитающими является сходство между североамериканским волком и тасманским волком. Первый из них принадлежит классу плацентарных, второй же – к классу сумчатых. Эволюционные биологи считают, что эти два разных вида имеют совершенно отдельные эволюционные истории.285 (Поскольку континент Австралии и острова вокруг него отделились от Антарктиды, связь между плацентарными и сумчатыми млекопитающими считается нарушенной, и в течение этого периода не было ни одного вида волка). Но интересно то, что скелетная структура тасманского волка почти идентична скелетной структуре североамериканского волка. Их черепа, в частности, как показано на следующей странице, имеют необычайную степень сходства друг с другом.

Чрезвычайные сходства, которые эволюционные биологи не могут принять в качестве примеров «гомологии», показывают, что гомология не является доказательством тезиса эволюции от общего предка.Что еще более интересно, у некоторых живых существах наблюдается полная противоположность этого. ситуация. Иными словами, существуют живые существа, некоторые из органов которых имеют совершенно разные структуры, хотя эволюционисты считают их близкими родственниками. Например, большинству ракообразных присуща структура глаз «преломляющей линзы». Только у двух видов ракообразных - омара и креветок - совершенно другой «отражающий» вид глаз. (См. Главу «Непрерывная комплексность»).

Генетический и эмбриологический тупик гомологии

Открытие, которое действительно свергло гомологию, состоит в том, что органы, принятые как «гомологичные», почти все контролируются очень разными генетическими кодами. Как мы знаем, теория эволюции предполагает, что живые существа развиваются через небольшие, случайные изменения в их генах, другими словами, мутации. По этой причине генетические структуры живых существ, которые рассматриваются как близкие родственники эволюции, должны быть похожи друг на друга. И, в частности, подобные органы должны контролироваться схожими генетическими структурами. Однако, по сути, генетические исследователи сделали открытия, которые полностью противоречат этому эволюционному тезису.

Между тем, эти органы преимущественно выражаются совершенно разными генетическими кодами (шифрами) ДНК. Наряду с этим, гомоло-гичные генетические коды ДНК у разных живых организмов соответствуют совершенно разным органам. Австралийский биохимик, профессор Майкл Дентон в своей книге «Эволюция: теория в кризисе» («Evolution: A Theory in Crisis») определяет генетический тупик эволюционного толкования гомоло-гии следующим образом:

«Эволюционная основа гомологии серьезным образом потерпела свой крах именно тогда, когда выяснилось, что внешне схожие структуры выра-жаются у разных существ совершенно разными генами». 286

Этот генетический вопрос также поднял известный эволюционный биолог Гэвин де Бейер. В своей книге «Гомология: неразрешенная проблема», опубликованной в 1971 году, де Беер выдвинул очень широкий анализ этого вопроса. Он подводит итог, почему гомология является проблемой для теории эволюции:

«Каким может быть механизм, который приводит к получению гомологичных органов, то есть к одинаковым формам, несмотря на то, что они не контролируются одними и теми же генами? Я задал этот вопрос в 1938 году и все еще не получил ответа на него ответа».287

Несмотря на то, что прошло около 30 лет с тех пор, как Бейер произнес эти слова, вопрос все еще не получил ответа.

Третьим доказательством, которое подрывает утверждение гомологии, является вопрос об эмбриологическом развитии, о котором мы говорили вначале. Для того, чтобы эволюционный тезис о гомологии воспринимался всерьез, периоды эмбриологического развития подобных структур, другими словами, этапы развития в яйце или материнской утробе, должны были быть параллельными. Тогда как в действительности эмбриологический процесс развития схожих органов отличаются друг от друга в каждом живом существе. Пере Альберх отметил, что это «правило, а не исключение», что «гомологичные структуры формируются из совершенно разных исходных состояний».288

Появление подобных структур в результате совершенно разных процессов часто наблюдается на последних этапах фазы развития. Как известно, многие виды животных проходят стадию, известную как «косвенное развитие» (иными словами, стадия личинки), на пути к взрослой жизни. Например, большинство лягушек начинают жизнь как плавающие головастики и превращаются в четырехногих животных на последней стадии метаморфоза. Но наряду с этим есть несколько видов лягушек, которые пропускают стадию личинки и развиваются напрямую. Но большинство взрослых этих видов, которые развиваются непосредственно, практически неотличимы от тех видов, которые проходят через стадию головастика. Такое же явление наблюдается у морских ежей и у некоторых других подобных видов.289

В заключение можно сказать, что генетические и эмбриологические исследования доказали, что понятие гомологии, определяемое Дарвином как «свидетельство эволюции живых существ от общего предка» никоим образом не может рассматриваться как какое-либо доказательство. Несогласованность гомологии, которая выглядит довольно убедительно на поверхности, четко раскрывается при более внимательном ее рассмотрении.

Ошибка гомологии в связи со строением пальцев тетраподов

Мы уже рассмотрели морфологическое утверждение гомологии, то есть недействительность эволюционистского утверждения, основанного на сходстве формы в живых существах. Но будет полезно рассмотреть более внимательно один из хорошо известных примеров относительно этого. Еще один известный пример в связи с эволюцией, который можно привести в этой связи, пример «пятипальцевой гомологии», который вы можете встретить в любом учебнике по биологии.

У тетраподов, то есть у позвоночных, живущих на суше, на передних и задних лапах имеется по пять пальцев. Причем эти пальцы не у всех животных могут быть в прямом смысле пальцами, но, например, определенными костными выступами, но число их все равно пяти (пентадактиль). Строение передних и задних лап лягушки, ящерицы, белки или обезьяны таково. Более того, строение костей на лапах птиц и летучих мышей соответствует этому основному принципу пентадактиля.

Эволюционисты же утверждали, что все живые существа произошли от общего предка, и в течение долгого времени доказательством этого они считали пентадактильную конечность. Но они знают, что это утверждение фактически не имеет научной достоверности.

Во-первых, даже сегодня эволюционисты признают особенность пентадактилизма у живых существ, между которыми они не смогли установить никакой эволюционной связи. Например, в двух отдельных научных статьях, опубликованных в 1991 и 1996 годах, эволюционный биолог М. Коутс показывает, что пентадактилизм возник два раза, каждый независимо друг от друга. По словам Коутса, пентадактильная структура возникла независимо у антракозавров и амфибий.290 Это открытие является признаком того, что пентадактилизм не является свидетельством «общего предка».

Другое дело, которое создает трудности для эволюционистского тезиса в этом отношении, состоит в том, что эти существа имеют пять пальцев на обоих передних и задних конечностях. В то время как в эволюционистской литературе не предполагается, что передняя и задняя конечность происходят от «общего предка», скорее, предполагается, что они развиваются отдельно. По этой причине следует ожидать, что структура передних и задних конечностей должна быть разной в результате различных случайных мутаций. Майкл Дентон говорит об этом по этому поводу:

«Передние конечности всех наземных позвоночных сконструированы в соответствии с одним и тем же пентадактильным строением, и эволюционные биологи объясняют это тем, что все они произошли от общего предка. Но задние конечности всех позвоночных также соответствуют пентадактильному строению как с точки зрения строения кости, так и с позиций эмбриологической стадии развития. Тем не менее, ни один эволюционист не утверждает, что задняя конечность развилась с передней конечности или что задние конечности и передние конечности развивались от общего предка путем эволюции… На самом деле, по мере увеличения биологических знаний, мысль раскрытия посредством гипотезы происхождения сходства в живых организмах от общего предка становилась все более и более слабой... Как и многие другие косвенные «доказательства» эволюции, связанные с гомологий доказательства также не убедительны, потому что это влечет за собой слишком много аномалий, слишком много противопоставлений, слишком много явлений, которые просто не легко вписываются в ортодоксальную картину».291

Но реальный удар по эволюционистскому утверждению о гомологии пентадактилизма исходил из молекулярной биологии. Предположение о «гомологии пентадактилизма», которое долго сохранялось в публикациях эволюционистов, было опровергнуто, когда стало известно, что структуры конечностей обладающих этой пентадактильной структурой этих живых существ контролируются совершенно разными генами. Эволюционный биолог Уильям Фикс описывает крах эволюционистского тезиса о пентадактилизме таким образом:

«Более старые учебники по эволюции, часто обращавшиеся к идеи гомологии, делали особый акцент на форму скелета конечностей разных животных. Таким образом, «пятадактильная» [пятиконечная] форма руки человека, крыла птицы и лапы летучей мыши считалось доказательством их общего происхождения. Если бы эти различные структуры изменялись бы поэтапно путем мутаций или естественного отбора, то есть регулировались бы комплексом ген, тогда теория имела бы смысл. К сожалению, этого не случилось. Сейчас известно, что гомологичные органы регулируются совершенно разными генными комплексами у разных видов. Концепция гомологии, построенная на идеи образования подобных генов от общего предка, потерпела крах».292

Если обратить внимание, Уильям Фикс говорит, что эволюционистские утверждения относительно «гомологии пентадактилизма» появились в старых учебниках, но после появления молекулярных доказательств эти утверждения были опровержены. Но некоторые эволюционистские источники все еще продолжают выдвигать эту тему в качестве основных доказательств эволюции.

Несостоятельность утверждений о молекулярной гомологии

Гомологическое утверждение, выдвигавшееся сторонниками эволюции не только на морфологическом, но и на молекулярном уровне оказалось абсолютно несостоятельным. Эволюционисты упоминают о сходстве шифров ДНК различных видов животных или же сходстве строения белка у них, что является, по их мнению, доказательством эволюционирования видов друг от друга. Например, в эволюционистской литературе регулярно говорится, что «существует большая сходство между ДНК человека и обезьяны», и это сходство представляется в качестве доказательства эволюционистской заявки о том, что существует эволюционная связь между человеком и обезьяной.

Во-первых, с самого начала нужно ясно дать понять, что совершенно естественно, что живые существа на Земле должны обладать очень похожими структурами ДНК. Основные жизненные функции живых существ схожи друг с другом, и поскольку человек также относится к живым существам, нельзя ожидать, чтобы у него было другая отличная от других живых существ структура ДНК. Как и другие существа, люди развиваются за счет потребления углеводов, липидов и белков, в их телах также кислород циркулирует через кровь, а в его клетке каждую секунду вырабатывается энергия с помощью этого кислорода.

По этой причине тот факт, что живые существа обладают генетическим сходством, не является доказательством эволюционистского утверждения о том, что они эволюционировали от общего предка. Если эволюционисты хотят доказать свою теорию эволюции от общего предка, тогда они должны показать, что существа, которые, как они утверждает, являются предками друг друга, имеют в своих молекулярных структурах связь воспроизводста-предков. На самом деле, как мы вскоре рассмотрим, в этом направлении нет никаких открытых фактов.

Давайте прежде всего рассмотрим вопрос о «схожести ДНК человека и шимпанзе».Если будет проведено несколько более широкое исследование этого предмета, можно увидеть, что ДНК гораздо более удивительных существ напоминает человеческую. Одно из этих сходств - между человеком и червями типа нематодов. Например, генетические анализы, опубликованные в журнале «New Scientist», показали 75% схожести в ДНК человека и нематодов.293 Это определенно не означает, что существует только 25%-ное различие между человеком и нематодами! Согласно генеалогическому дереву, составленному эволюционистами, тип хордовых (Chordata), в который включен человек, и тип нематодов (Nematoda) отличались друг от друга даже 530 миллионов лет назад. Эта ситуация ясно показывает, что сходство между цепями ДНК этих двух разных категорий жизни не является доказательством утверждения о том, что эти существа эволюционировали от общего предка.

Другим частым примером, используемым эволюционистами на тему «генетическое сходство между человеком и обезьяной» является наличие 46 хромосом у человека и 48-и – у шимпанзе и гориллы. И эволюционисты принимают близость количества хромосом за доказательство эволюцион-ной связи. Но если бы подобная логика была верной, то у человека должен быть более близкий родственник – черная антилопа! Так как число хромосом черной антилопы, по сравнению с числом хромосом шимпанзе и гориллы, намного ближе, и даже совершенно одинаково с числом хромосом человека: ровно 46. Эта ситуация – ясный пример того, что сходство в строении ДНК не является доказательством эволюции.

Фактически, когда сравниваются результаты анализа ДНК и хромосом разных видов и классов, ясно прослеживается, что утверждения о схожести или различии ДНК и хромосом живых существ не соответствует никакой эволюционной логике или эволюционной связи. Согласно эволюционистскому тезису, в комплексном строении живых существ должно быть поэтапное развитие, и, параллельно с этим, следует ожидать, что число хромосом, составляющих их генетические данные, также должно постепенно увеличиваться. Но полученные данные показывают, что этот тезис – полностью плод воображения.

Российский ученый Феодосий Добжанский, один из самых известных теоретиков эволюции, говорит, что эта беспорядочная связь между живыми существами и их ДНК является большой проблемой, которую эволюция не может объяснить:

«Более сложные организмы обычно имеют больше ДНК в клетках, чем простые. Но это правило имеет заметные исключения. Человек очень далек от нахождения в верхней части списка, чем Amphiuma (амфибия), Propterus (двоякодышащая рыба) и даже обычные лягушки и жабы. Почему данное положение так долго считалось загадкой?»294

Другие сравнения на молекулярном уровне также выявляют иные примеры несогласованности, которые делают эволюционистские взгляды бессмысленными. Когда белковые нити различных живых существ анализируются в лаборатории, появляются результаты, которые совершенно неожиданны с точки зрения эволюционистов, а некоторые из них совершенно поразительны. Например, белок цитохрома-С человека отличается на 14 аминокислот от лошади, а от кенгуру всего на 4 аминокислот. Когда анализируется последовательность белка цитохрома-С, становится видно, что черепахи ближе к человеку, чем рептилии, такие как гремучая змея. Когда эта ситуация рассматривается с эволюционистской точки зрения, возникает бессмысленный результат, например, что черепахи более тесно связаны с человеком, чем с змеями.

Например, цыплята и морские змеи отличаются на 17 аминокислот в 100 кодонах, лошадь и акула - на 16, что является большим различием, чем между собаками и червячной мухой, которые относятся к разным типам, и которые отличаются только 15 аминокислот.

Аналогичные факты были обнаружены и в отношении гемоглобина. Гемоглобиновый белок, обнаруженный у людей, отличается от найденного у лемуров 20 аминокислотами, а от свиней лишь на 14 аминокислот. Ситуация с другими белками практически одинакова.295

В этом случае эволюционисты должны прийти к заключению, что с точки зрения эволюции человек более тесно связан с кенгуру, чем с лошадью или с свиней, чем с лемуром. Но эти результаты противоречат всем планам эволюционного генеалогического древа, которые до сих пор были приняты. Сходства с белками продолжают вызывать поразительные сюрпризы. Например:

Адриан Фрайдей и Мартин Бишоп из Кембриджа проанализировали имеющиеся данные о последовательности белка тетраподов... К их удивлению, почти во всех случаях человек (млекопитающее) и курица (птица) представлялись как самые близкие родственники, а крокодил был следующим ближайшим родственником.296

Опять же, рассматривая эти сходства с точки зрения эволюционистской логики, мы приходим к смехотворному выводу, что ближайший эволюционный родственник человека - это курица. Пол Эрбрих подчеркивает тот факт, что молекулярный анализ дает результаты, которые показывают тесную связь между очень разными группами живых существ:

«Белки с почти одинаковой структурой и функцией (гомологичные белки) встречаются все чаще в филогенетически разных, даже в очень отличных друг от друга классах живых существ (например, как гемоглобин у позвоночных, у некоторых беспозвоночных и даже у некоторых растениях)».297

Доктор Кристиан Швейб, биохимический исследователь медицинского факультета Университета Южной Каролины, является ученым, который много лет пытался найти доказательства эволюции в молекулярной области. Сначала он пытался установить эволюционные отношения между живыми существами, проводя исследования на белках, таких как инсулин и релаксин. Однако он неоднократно был вынужден признать, что он не смог прийти к какому-либо доказательству эволюции в своих исследованиях. Он говорит следующее в своей статье в журнале «Наука» («Science»):

Молекулярная эволюция начала восприниматься как метод, превосходящий палеонтологию для раскрытия эволюционных отношений. Как молекулярный эволюционист я должен гордиться этим. Вместо этого вызывает беспокойства то, что существует множество исключений для упорядоченной прогрессии видов, определяемых молекулярными гомологиями. Этих исключений так много, что я думаю, что исключения и странности носят более важное значение.298

Исследования Швейба на релаксинах дали довольно интересные результаты:

«На этом фоне высокой изменчивости между релаксинами предположительно близких видов релаксины свиньи и кита почти идентичны. Молекулы, полученные от крыс, морских свинок, человека и свиней, различаются друг от друга примерно на 55%. Несмотря на это, приближает человека больше к свинье, чем к шимпанзе».299

Швейб столкнулся с той же истиной, когда сравнивал механизмы других белков, помимо инсулина и релаксина. Сообщая о множестве видов белков, опровергающих упорядоченное молекулярное развитие, кроме инсулина и релаксина, которые составляют исключения, Швейб говорит:

«Семена релаксина и инсулина не являются самостоятельными как исключения для упорядоченной интерпретации молекулярной эволюции в обычных монофилетических терминах. Анормальности образцов сходства белков ограничиваются только воображением».300

Швейб показывает, что сравнение расположения лизосом, цитохромов и многих гормонов и аминокислот показывает «неожиданные результаты и аномалии» с эволюционной точки зрения. Основываясь на всех этих доказательствах, Швейб утверждает, что все белки имеют свои нынешние формы с самого начала, не подвергаясь никакой эволюции, и что между молекулами не обнаружено промежуточной формы, как и с ископаемыми.

Профессор молекулярной биологии Майкл Дентон делает на основании этих молекулярных открытий следующий комментарий:

«На молекулярном уровне каждый вид живых существ различен и не имеет никакой связи с другими видами. Таким образом, молекулы, так же, как и ископаемые останки, показали, что ни те, ни другие не могут использоваться в качестве доказательств, которые так долго искали эволюционисты для обоснования правоты эволюционной теории.... Ни один организм на молекулярном уровне не является «предком» другого организма, как не является и более «примитивным» или более «развитым» по сравнению с другими... Если бы эти молекулярные доказательства были открыты сто лет назад, утверждение об органической эволюции никогда бы не было принято научным миром».301

Крах «эволюционного древа жизни»

Исследования генетических кодов живых существ, проводившиеся в 1990-х годах, еще более отчетливо показали тупиковую ситуацию, в которой оказалась теория эволюции. В этих исследованиях сравнивались не только структура и порядок построения белков, как это делалось ранее, но и цепи рибосомальной РНК (rRNA), и на основании этого сравнения была предпринята попытка создать «эволюционное древо жизни». Но результаты масштабных исследований не оправдали ожиданий сторонников эволюционной теории.

Французские биологи Хэрви Филипп и Патрик Фортере вопубликованной в 1999 году статье писали: «По мере получения секансов (цепочек ДНК) становилось ясно, что филогенез многих белков противоречит другим белкам и в то же время противоречит древу рибосомальной РНК (rRNA)».302

Наряду со сравнениями рибосомальных РНК были изучены и сопоставлены и шифры ДНК, но опять-таки результаты этих сопоставлений в корне противоречили «древу жизни», предлагаемому теорией эволюции. Молекулярные биологи Джеймс Лэйк, Рави Джейн и Мариа Ривейра в своих статьях 1999 года опубликовали такое заключение:

«Биологи провели целый ряд генетических анализов различных организмов, которые показали, что связь между этими видами живых существ противоречит эволюционному древу жизни, составленному ранее на основании анализа рибосомальной РНК.В итоге, сравнительный анализ белков, рибосомальной РНК и генов не дал и малейшего основания для утверждений в пользу эволюционной теории».303

Известный биолог из университета Иллинойса, профессор Карл Вуз подчеркивает, что в результате последних молекулярных открытий понятие филогенеза (эволюционного родства) утратило всякий смысл:

«Множество единичных белков, синтезированных по сей день, не привели ни к какому масштабному филогенезу организма. Филогенетические несоответствия можно отчетливо увидеть в любом участке эволюционного древа; и в корнях, и в ветвях этого древа, между основными группами, и подгруппами, повсюду видны несоответствия».304

Тот факт, что молекулярные анализы и сравнения привели к заключению не за, а против эволюционной теории, был признан и в научном журнале Science, где в 1999 году была опубликована статья Элизабет Пенниси «Настало ли время выкорчевать «древо жизни»?» («Is It Time to Uproot the Tree of Life?»). В статье говорилось, что масштабные генетические анализы и сравнения, начатые биологами-дарвинистами с целью пролить свет на «эволюционное древо жизни» привели к совершенно противоположному результату, то есть «новые результаты еще более омрачили эволюционную схему»:

Еще год назад биологи, исследовавшие нововыстроенные геномы более 10 микроорганизмов, полагали, что эти сведения помогут им обосновать древнейший период в истории жизни. Но то, что они увидели, весьма удивило их. Сравнение существующих геномов не только не прояснило картину происхождения на Земле основных групп форм жизни, но еще более запутало ее... Если полученные сейчас 8 новых микробиалов выстоятся в ряд, ситуацию еще более смешивается…

Большая часть биологов-эволюционистов полагали, что истоки жизни могут быть найдены в трех основных мирах... Когда стало возможным полное исследование цепей ДНК и сравнительный анализ других генов, исследователи полагали, что смогут с легкостью добавить к этому древу еще больше деталей и подробностей. Но, как говорит директор Института исследования генома человека (США) профессор Клэр Фрезер, «ничто не могло бы быть так далеко от истины». Более того, (генетические) сравнения показали множественные различные версии древа жизни, противоречащие и древу рибосомальной РНК, и друг другу.305

Одним словом, с развитием отрасли молекулярной биологии понятие гомологии утратило всякий смысл. Белки, рибосомальные РНК и гены, которые использовались в сравнительных анализах, показывают, что формы жизни, считавшиеся, согласно теории эволюции, близкими родственниками, на самом деле очень далеки друг от друга и не имеют никакой родственной связи. Сравнительный анализ 88 белковых цепей, проведенный в 1996 году, показал, что зайцы, например, генетически ближе к приматам, нежели к грызунам. В 1998 году был проведен анализ 13 генов 19 различных видов животных, в результате которого оказалось, что морские ежи генетически близки к типу хордовых (родство которых едва ли кто-то решится утверждать). В 1998 году сравнительно проанализированы 12 различных видов белков, сравнение же в итоге показало, что коровы генетически ближе к китам, нежели к лошадям.

По мере изучения форм жизни на молекулярном уровне все утверждения гомологии теории эволюции сокрушают друг друга. Американский молекулярный биолог, профессор Джонатан Уэллс в своей статье, опубликованной в 2000 году, резюмировал:

«Несоответствия и противоречия в эволюционном древе и странные результаты, полученные в ходе молекулярных анализов привели молекулярный филогенез к серьезному кризису».306

Но как в таком случае объяснить сходство строения у животных? Ответ на этот вопрос был дан еще до того, как теория эволюции Дарвина стала господствующей идеологией в научном мире. Первыми учеными, которые стали изучать гомологичные органы живых существ и рассматривали эти органы как пример «единого творения», были биологи Карл Линней и Ричард Оуэн. То есть схожие, гомологичные органы или гены похожи не из-за, что их обладатели происходили в результате случайного эволюционирования от некоего общего предка, но потому, что эти органы были сотворены для выполнения определенных функций жизнеобеспечения, единых для всех живых существ.

Современные же научные наблюдения показывают, что утверждение о «едином предке», выдвигаемое для объяснения происхождения сходных органов, лишено всяких оснований, и единственным объяснением их происхождения может быть только «единое сотворение».

283- Frank Salisbury, "Doubts About the Modern Synthetic Theory of Evolution", American Biology Teacher, сентябрь 1971, стр. 338.

284- Dean Kenyon, Davis Percical, Of Pandas and People: The Central Question of Biological Origins (Dallas: Haughton Publishing, 1993), стр. 33.

285- Dean Kenyon, Percival Davis, Of Pandas and People, стр. 117.

286- Michael Denton, Evolution: A Theory in Crisis, Burnett Books, London, 1985, стр. 145.

287- Gavin De Beer, Homology: An Unsolved Problem, London: Oxford University Press, 1971, стр. 16.

288- Pere Alberch, "Problems with the Interpretation of Developmental Sequences", Systematic Zoology, том 34(1):46-58, 1985.

289- Raff, Rudolf A, The Shape of Life: Genes, Development and the Evolution of Animal Form, Chicago(1996): The University of Chicago Press.

290- Coates M., 1991, New palaeontological contributions to limb ontogeny and phylogeny, редактор: J. R. Hinchcliffe, Developmental Patterning of the Vertebrate Limb, стр. 325-337, New York: Plenum Press; Coates M. I., 1996, The Devonian tetrapod Acanthostega gunnari Jarvik: postcranial anatomy, basal tetrapod interrelationships and patterns of skeletal evolution, Transactions of the Royal Society of Edinburgh, том 87, стр. 363-421.

291- Denton, Michael, Evolution: A Theory in Crisis (Bethesda, MA: Adler & Adler, 1985), стр. 151, 154.

292- Fix, William, The Bone Peddlers: Selling Evolution, (New York: Macmillan Publishing Co., 1984), стр. 189.

293- Karen Hopkin, "The Greatest Apes", New Scientist, 15 мая 1999, стр. 27

294- Theodosius Dobzhansky, Genetics of the Evolutionary Process (1970), стр. 17-18.

295- Pierre Paul Grasse, Evolution of Living Organisms, New York: Academic Press, 1977, стр. 194.

296- Mike Benton, "Is a Dog More Like Lizard or a Chicken?" New Scientist, том 103, 16 августа 1984, стр. 19.

297- Paul Erbrich, "On the Probability of the Emergence of a Protein with a Particular Function", Acta Biotheoretica, том 34, 1985, стр. 53.

1298- Christian Schwabe, "On the Validity of Molecular Evolution", Trends in Biochemical Sciences, том 11, июль 1986.

1299- Christian Schwabe, "Theoretical Limitations of Molecular Phylogenetics and the Evolution of Relaxins", Comparative Biochemical Physiology, том 107 B, 1974, стр. 171-172.

300- Christian Schwabe and Gregory W. Warr, "A Polyphyletic View of Evolution", Perspectives in Biology and Medicine, том 27, лето 1984, стр. 473.

301- Michael Denton, Evolution: A Theory in Crisis, London: Burnett Books, 1985, стр. 290-291.

302- Hervé Philippe and Patrick Forterre, "The Rooting of the Universal Tree of Life is Not Reliable", Journal of Molecular Evolution, том 49, 1999, стр. 510.

303- James Lake, Ravi Jain ve Maria Rivera, "Mix and Match in the Tree of Life", Science, vol. 283, 1999, стр. 2027.

304- Carl Woese, "The Universel Ancestor", Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, том 95, (1998) стр. 6854.

305- Elizabeth Pennisi, "MICROBES, IMMUNITY, AND DISEASE: Is It Time to Uproot the Tree of Life?", Science, том 284, no. 5418, номер от 21 мая 1999 года, стр. 305-1307.

1306- Jonathan Wells, Icons of Evolution, Regnery Publishing, 2000, стр. 51.